Притча: О любви...и молоке

Хороши вечера на Ганге в День цветов. «Галерея Роз» Биступуре представляет в этот день, и одновременно Всемирный день дружбы, цветы из 99 стран мира, а также со всей Индии. Но ты на берегу Среднего Ганга, в лунной тени у прекрасного храма ещё днём явившего всю прелесть любви тех, кто его творил, а при луне таинственно-загадочного. Одиночество,.. но и тут сыскала меня юная пери с букетом жёлтых гвоздик: в Индии сегодня все и всем всё дарят, но прежде цветы. Я, однако, был не один и увидев это, юная лунная красавица, сотворив особое намасте, убежала, звеня украшениями. Ах, Индия, прекрасная Индия и загадочные индусы...
Простой монах... Впрочем, в Индии не бывает простых монахов: коли ты прост, то ты никакой не монах, а если мона-а-ах... Но не о нём притча, хотя волшебное путешествие в страну Любви начал именно монах. Уловив днём моё сомнение в древности храма, хоть все каноны его форм указывали на древнее знание мастеров, он почтительно (на свой лад) удивился:
- Откуда у вас, русых ( так звучит у них русский) такое глубокое проникновение в суть вещи? Чего же тут тебе не хватает?
- Любви...
- Однако днём ты думал иначе, - возразил не простой монах, ведавший тайные движения души собеседника.
- Ты видел тут Любовь.
- Она пришла потом.
Он изумлённо глянул мне в глаза, как в душу, а я,...я перескажу, что он поведал потом...
Неподалёку от этого храма была большая деревня. Здесь царили достаток и почитание Бога, такое ярко выраженное в поклонении и детальном исполнении всех обрядов, что деревня гремела славой по всей Индии как самая крепкая в вере и любви к Богу. На волне этой славы и был построен на средства деревни мастерами, ведавшими древнее искусство, храм, принесший новую славу селянам. Правил деревней набожный раджа и, казалось, ничто не могло принести огорчения этим достойным людям. Однако огорчения были: целых два.
Мудрец, живший в лесной пещере неподалеку со своими "лесными книгами" (араньяки, суть коментарии к Ведам), ни разу не участвовал в молебнах и праздниках в этом храме, а раджа ни разу не удостоился посещения этим известным далеко за пределами Индии мудрецом. Но не о них притча, она - о любви.
Вторым пятнышком на радости бытия деревни был бедняк Бахор. Он не был лодырем: его трудолюбию, терпению и красавице жене мог позавидовать любой зажиточный крестьянин деревни. Но если была гроза над деревней, то единственная молния попадала именно в дом Бахора, а паводок после грозы из всех лодок для рыбной ловли уносил его лодку, хотя она была привязана лучше всех, ничуть не пострадавших. Град выбивал именно его посевы маиса, а налёт диких слонов на деревню кончался для него наиболее плачевно. Но не о нём эта притча, она о любви. Хотя к ней он имел самое прямое отношение через Любовь и Бога, который есть Любовь. Никогда не роптал он: и когда крыл новую хижину взамен сгоревшей, и когда долбил новую лодку взамен унесённой. Потому что рядом была красавица-жена Будур, приносившая с улыбкой, никогда не сходившей с её выразительного личка, узелок со скудной едой, которой вкуснее нет для работающего, если она приготовлена руками любимой. Улыбались при этом Бахору и всему миру бирюзовые миндалевидные глаза. Улыбались яркие и пухлые по детски губы, хотя её сопровождали двое детей, третий устроился в метерчатой перевязи за её спиной, а скорое пришествие в мир ещё одного выдавала чуть располневшая талия и особый мягкий лучистый свет глаз будущей матери. То есть, в этом доме поселилась Любовь. И Бог, который есть Любовь, не покидал их доверчивых к добру душ, пока они боролись с невзгодами и, занятые трудом, не всегда посещали службы в храме, что и было пресловутым пятнышком. "Ты не ходишь к Богу и он карает тебя, а ты позоришь нас невниманием к Нему," - пеняли ему соседи. Но не о них притча, а о любви, которая немножко улыбнулась нам в этих строках и согрела теплом ожидания хорошего конца.
Раджа решил поправить дела в своём благополучном владении. Однако разговор с Бахором ничего не дал:"Я люблю Бога и он не может меня наказываь. Это испытание моей любви к Нему," - отвечал Бахор. При этом он улыбался блаженно своей Будур, принесшей и всего-то пару маисовых лепёшек, запечённый на углях банан, кружку молока и горсть фиников. Но когда, улыбаясь, это накрвывет на кусочке полотна любящая жена и приготовила это любящая рука - царский стол меркнет! Раджа ушёл в раздражении и носки его расшитых узором с золотом и жемчугом туфель привели его к пещере мудреца.
Его приняли по законам гостеприимства медовой лепёшкой и молоком, а потом выслушали терпеливо упрёк за невнимание к святой жизни деревни и его, раджи. Мелькнула тут и жалоба на Бахора, его только что огорчившего, особенно последними словами. Слушавший его из вежливости мудрец, при последней тираде оживился и разомкнул уста, что было, как знал раджа, признаком уважения. Но как же ошибался раджа в отношении себя, не о нем были мысли мудреца, как и эта притча: о Любви.
- Приснился мне вещий сон, - начал мудрец и во взгляде его промелькнула лукавинка, - и он касается вашей деревни, раджа. Будто Бог узнал о вашей святой деревне и решил напоить своих небесных коней из пруда, что ты построил для своей дочери. Там ещё нет воды и Бог сказал, что наполнив его молоком, каждый по ведёрку, все совершили бы святое дело и доказали свою любовь к Богу ещё раз.
Когда раджа ушёл, мудрец...Но какое дело нам до него: притча не о мудреце - он ещё не мудрость. Истинная мудрость то, о чём притча - Любовь. А раджа созвал народ и поведал слова мудреца.
- Каждый из вас ночью принесёт ведро молока и выльет его в пруд, тем доказав свою любовь к Богу.
Вы знаете, какие тёмные ночи летом над Гангом? Не-е-ет? Мне немножко жаль вас, но не об этом чуде Индии притча. Это было воистину испытание. Спрятавшись в кустах, чтобы посмотреть на лошадей Бога, раджа пол ночи слушал ласкающий слух плеск выливаемого в пруд молока. А тем временем Бахор, припозднившийся в праведных трудах, взял последнее молоко, отчего им с Будур пришлось обойтись без него на ужин: пили только дети, чтобы сладко спать. По пути к озеру он решил зайти в храм и попросить о своём Бога.
Бог, - таковы были его простые от сердца слова, - ты знаешь, как я Тебя люблю, но даже маленькую любовь могу высказать Тебе с трудом. Я не всегда хожу на молитву: несчастья преследуют меня. И молока я набрал с трудом, но не ропщу. Если бы Ты чуть облегчил, только облегчил испытание, мы с Будур выбрались бы из бедности и тогда я смог бы высказать свою большую любовь к Тебе не жалкими словами и ведром молока, а помощью людям, которые, как я, сейчас в беде.
Со светлым сердцем и слезами на глазах вышел Бахор из храма. И тут ждало его последнее испытание: камень, брошенный кем-то у храма. Все ходили днём и видели камень, но никто не отнёс его в сторону.
Несчастный Бахор наткнулся на камень в темноте, упал и пролил молоко. Душевные силы оставили его: он упал лицом в лужу молока и горько заплакал. Молоко, последнее молоко было пролито здесь. Он не боялся ни гнева раджи, ни даже гнева Бога. Просто он любил Бога и обманул его: так думал он, плача по детски, навзрыд. Селяне с пустыми вёдрами меж тем возвращались от разных частей пруда. Не было в их речах веселья, не было и самих речей: опустив глаза проходили они молча мимо друг друга к храму и вы скоро поймёте почему. А у храма открывалась им картина: плачущий навзрыд бедняк Бахор в луже молока. Всем было ясно, что произошло, но и с ними стало происходить неожиданное. Подняв стыдливо взор на ближнего соседа, они вдруг светлели лицом, обнимались и садились в лужу молока плакать с Бахором. И вновь прибывшие, когда до них доходила суть происходящего, делали так же. И вот вся деревня сидит вокруг Бахора, некоторые в луже молока, и все плачут.
А что же Раджа, хоть эта притча и не о нём? Не дождавшись коней Бога, раджа и не подумал обвинить мудреца. Зато каждый житель принесёт новую славу деревне своей любовью к Богу. В свой час славы снова направил он носки своих драгоценных туфель в сторону пещеры мудреца. Оказывается,о! чудо, мудрец поджидал раджу! Прервав поднятием руки восторженный поток, готовый сорваться с гордых уст раджи, мудрец сказал одну лишь фразу:
- Отправь его, - он указал в сторону слуги, - к озеру, пусть всё посмотрит и расскажет тебе.
Через минуты, не посвящённый ни во что слуга (он же не презренный крестьянин!) явился и удивление было написано на его лице.
- Ночью кто-то наполнил пруд вашей дочери ВОДОЙ?!
- Как водой?! - воскликнул раджа. Но притча не о нём и мы покинем его в горестных размышлениях. Притча - о любви. Где же тут любовь и и мудрость спросите вы, уже всё понявшие. Ночь темна и каждый, кстати заметим, не бедный крестьянин решил, что его капля - ведро ВОДЫ - будет незаметна в озере МОЛОКА. Но так подумал каждый: вот почему они прятали глаза друг от друга. И вдруг бедняк с чистой душой Бахор, неудачник Бахор, опять вляпася и разлил своё молоко. ПОСЛЕДНЕЕ: они знали это. Так вот она какая, любовь к Богу?! Он мог совсем не прийти, никто бы не заметил, так его презирали. А он пошёл и, как бывает только с ним, разлил ПОСЛЕДНЕЕ молоко. То были неплохие люди, труженники, гордыня немного подпортила их. Но как только они осознали, что молоко было ПОСЛЕДНИМ, они сели вокруг Бахора и заплакали вместе с ним. Он один, но искренне любящий, вернул Любовь остальным.
И вдруг небо разверзлось, но не громом и ливнем. То небесные кони Бога с неменьшими, чем при грозе, громами и молниями, спустились к озеру искупаться и напиться. Это было прекрасное зрелище, небесные красавцы, купающиеся в озере, наполненном... молоком! А чему вы удивляетесь: истинная Любовь всемогуща!!!
Седая, знобкая роса пала на цветы, когда "простой" монах заканчивал рассказ. Я утренней прохлады и росы не заметил и лишь сейчас полная картина всех впечатлений вернулась ко мне из драгоценных родников моей памяти.
- Предание донесло, что люди той деревни продали дома, роздали добро бедным и отправились в мир учить людей Любви. Об этом вам скажут жители окрестных деревень, многие из которых - их потомки. Деревни той нет и роскошные носки туфель раджи долго искали куда свернуть, а привели его к храму. То, что сейчас храм таков - заслуга трудов его и его наследников, добросовестно принявших на себя все обременения завещания, которые для них вовсе не обременения: их любят и уважают тут, как чтут и память раджи.
Это были последние слова монаха, сказанные им уже стоя. Посох, непременный атрибут монаха, глухо стукнул несколько раз и монах растворился в тумане, принесённом с Ганга утренним бризом.
Где тут Любовь? А что по вашему явил деревне сострадательный написатель араньяков? Не мог он равнодушно смотреть, как всё дальше уходят от любви к Богу трудолюбивые и честные крестьяне. И мудрость его заключалась в том, что он не разоблачил их показную любовь перед миром, но дал им шанс осознать природу своей любви. Он не знал ещё, к чему приведёт его мистификация, но верил в Любовь, как высшую мудрость. Оставляем его меж Вед и араньяков: притча вовсе не о нём.
ОНА - О ЛЮБВИ...