Притча: Парящая душа
Горец: под таким именем его знали и другого он не предлагал. Это был самый странный из всех людей земли. Скоро все или почти все будут такими, но пока он был один, хоть своего одиночества не ощущал. У него были крылья, хоть они были ему почти не нужны. Его род летал по линиям силы или используя свои крылья: линии силы были не везде. Он летал потому что так хотела его парящая душа. Но иногда, забравшись за седые облака, он распахивал свои красивые крылья и просто парил. Ветер не страшил его - он сам был ветер...И дождик не доставлял ему хлопот, он сам мог рассыпаться каплями дождя по небу - добрый весенний или промозглый штормовой: душа направляла свои и его движения и он не противился им. Он мог легко стать радугой и разрисовать пол неба или полярным сиянием носился северными пределами меж своих крылатых сородичей и улыбки седых усов или молодых влюблённых бездонных озёр глаз сопровождали его: это была Любовь мира к нему и такая же его - к миру и всему обитающему в нём. А потом он узнал другую любовь. Он был не готов и растерялся.
У него были друзья вне рода, потому что скоро он должен был помочь людям: это был его Путь и ему не препятствовали идти по нему любым загзагом судьбы, узнавая людей и вживаясь в их мир, полный несуразицы и боли из-за того, что они плохо понимали свои и чужие души, а любовь их напоминала блуждание в потёмках или плавание среди бурунов и воронок открытого моря. Но одно дело мыслить так почти небожителю, и другое - самому ему попасть в такую воронку.
В одном из полётов хрупкая девушка на краю карниза высотки привлекла его внимание. Он только что закончил осмотр очередного монстра стекла и бетона людского менаполиса и уже предвкушал возврат в родные горы, когда сканер его взора остановила явная нелепость: девушка хотела прыгнуть вниз. Она не умела летать: он знал это так же точно, как то, что произойдёт потом. А он не хотел и потому осторожно, чтобы не испугать её и не вызвать опрометчивых действий, тихонько опустился и присел рядом. Но она ничего не замечала вокруг и была погружена в своё. Он встречал таких девушек в разных компаниях и ещё тогда поразила его одна деталь: чем красивее была оболочка, тем более пустое содержание было за ней. Были и исключения, как, например, эта девушка. Он сразу почувствовал и волю, и стержень, но вот душа...Он ещё не знал, что это просто другая грань пустоты: всепоглощающая любовь...к себе. Такая любовь часто принимает уродливые формы и сейчас он наблюдал одну из них. Она нервно отшвырнула телефон, по которому только что бросала в пространство злые (он ещё удивился) комки мыслеформ. И уже ни в чём не сомневаясь, резко шагнула к самому краю. Пора было вмешиваться. Он неслышно приблизился и крепко взял её за руку.
- Не выдумывай, глупая. Ты не умеешь летать.
Она с любопытством посмотрела на него серыми в золотую крапинку красивыми глазами. И начался самый нелепый диалог ни о чём. Не стоит приводить диалог мысли и пустоты, но в горы он в тот день не попал, с любопытством наблюдая, как меняется цвет её глаз при поцелуе: она целовалась с открытыми глазами, которые нравились ему всё больше, он изредка начал тонуть в них. А потом и вовсе обнаружил свою парящую душу почти на дне воронки её глаз, где парить она не могла.
Это было слишком и он взорвался, превратился в грозовое облако, которое метнуло пучок молний, зазвенели подвески люстры, в комнате запахло озоном. А она только посмотрела уверенно и спокойно на него своими особенными глазами.
- Ты не облако.
Открыла окно и дом наполнился городскими запахами и звуками: совсем немного бензиновой гари, немного от гудрона плавящегося асфальта, шелест шин и рёв уходящих от светофора машин. Он вышел на балкон, небо терпеливо ждало его и он улетел побродить одиноко по облакам, бросая маслефомы происшедшего как мяч. Потом принялся ловить мечты людей и играл ими точно родниковой водой, пропуская их меж пальцев своей фантазии.
И был несказанно удивлён, когда над ним завис вертолёт и она из иллюминатора поманила его пальчиком, красиво скривив обидой губы. Он позвал её шутя на облако, зная, что она не умеет летать иначе как на нелепой стрекозе: у её папы были деньги и связи.
Он мог научить её парить, но она убегала от него, смеясь, к бассейну и плескала оттуда водой. Бассейн был на крыше, там было много солнца и он нарисовал капельками брызг радугу, а потом сам стал ею. Но она уверенно стояла на своём.
- Перестань фантазировать, ты не радуга.
Дома, где он опять остался смотреть в её удивительные глаза, она начала выговаривать ему за радугу. Тогда он взял её кисти для рисования и ушёл в её огромную ванную. Когда без всякого удовольствия поиграв в равнодушие, она открыла дверь ванной, он уже снова был радугой в струе душа и её кистями раскрашивал дорогущие итальянские фрески, делая радостный закат там, где ранее была мрачная монастырская стена, увитая виноградом, который теперь заиграл багрецом в лучах закатного солнца.
- Ты не умеешь рисовать.
И она отобрала у него кисти, а его парящая душа страдала, потому что, несмотря на папино воспитание, у неё была детская душа. Она любила полевые цветы, а покупала экзотических уродцев сельвы для зимнего сада. Он знал, что она любит васильки и носил её, подхватив лунной ночью на руки, на поляну, полную голубых глаз земли, залитых волшебным лунным светом. Она холодно созерцала это волшебство и требовала вернуть её в зимний сад, где экзотические бездушные цветы веяли холодом также как и она.
- Ты не понимаешь настоящей красоты.
В нём начинал завывать обиженным щеночком маленький пока смерчик, грозящай однако превратиться в грозного пса-ураган, но
его парящая душа превращала смерчик в ласковый ветер, чтобы дарить звездам воздушные поцелуи. Звезды сплели во время той его прогулки ему венок для неё, немножко плакали растроганно, зная его душу, и предлагали остаться с ними.
Но его тянуло к ней и ветром летел он к ней с звёздным венком для неё. Внутри неё поднималось смутное беспокойство, её начали тревожить неясные чувства, а она любила ясность во всём и сопротивлялась.
- Не выдумывай. Ты не ветер, а гирляндочку оставь к Новому году.
Но он уже почувствовал: её душа просыпается.
Она любила прогулки в дождь.
И он пробирался сквозь капли, к самому сердцу дождя новой радугой.
Он рисовал ее цвета везде, окуная взятые без спросу её кисти в окружающий мир, обнимая облака и заставляя детишек задирать головки в небо и в изумлении оглядываться вокруг. А она уже начинала тревожно сердиться.
- Не выдумывай, ты не радуга, – она снова отбирала кисти, она почти срывалась на крик, но воспитание...
У него было сердце поэта. В восторге от неё и окружающего мира он подбрасывал своё сердце к звёздам и оно возвращалось к нему сонетами, а он бережно подносил их ей. Она любила поэзию, но не такую живую и тревожно зовущую к звёздам и счастью. Она точно знала, что есть счастье, а он искал его в своих парящих строфах и звал её искать вместе. Она уже кричала невидимым и неслышимым криком, но только не для него.
– Ты не поэт.
Этого внутреннего крика, напитанного отчаянием непонимания происходящего с её душой, он не хотел больше вызывать в ней: это уродовало её красоту, не ту, внешнюю, другую, которую она в себе ещё не знала, но теперь пришла пора. Пусть сама узнает через боль... и однажды он улетел. Улетел навсегда. Да, он был из великого рода, но что он мог знать о "навсегда"? Он улетел, оставив крылья. А может ушёл по небу. Босиком, в закатанных по колено холщёвых штанах, а звёзды по дороге сплели ему из паутинок света венок: теперь они точно знали, что он не снимет его для неё. Но они снова плакали, потому что видели другое: любовь уходила от Любви. Глупые добрые звёздочки, так мало знающие о любви.
Она осталась одна в своём теперь спокойном мире…
Спокойном?!!
Она тосковала и горела внутренним огнём, она - холодное спокойствие. Брал кисти и пробовал рисовать закат. «Я не художник».
Она пробовал писать стихи. Рвала и комкала бумагу: «Я не поэт».
Рвала васильки и прятала в них пылающее лицо, закидывала голову к звёздам, а однажды пошла искать радугу. Его, его, его!!! Даже не заметив, что шла по закатным облакам.
Потом задумчиво взяла его крылья. Взобралась на самое высокое облако и сдела то, от чего он её уберёг когда-то, а потом подарил любовью новую душу и оставил узнавать её в одиночестве: резко бросилась вниз.
«Я не умею», - но новая парящая душа, проснувшаяся в ней или подареная им...какая разница? Что?
ДОВЕРЬТЕСЬ ЛЮБВИ И ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО.
Я подготовил эту притчу ко дню влюблённых и в память святых благоверных князя Петра и княгини Февронии Муровских. Но много ездил, чем злоупотребил на радости затеваемых и реанимируемых программ, устал физически и духовно и ничего долго, как вы помните, не писал. Между тем притча по духу удивительно им подходит, как мне кажется. Я выставляю её, очень душа и сердце просит...
